←  Белоруссия

Исторический форум: история России, всемирная история

»

Идеи «западноруссизма» в политической и ку...

Фотография Стефан Стефан 12.11 2016

М. В. ЗАБЛОЦКАЯ

 

ИДЕИ «ЗАПАДНОРУССИЗМА» В ПОЛИТИЧЕСКОЙ И КУЛЬТУРНО-НАЦИОНАЛЬНОЙ ЖИЗНИ БЕЛАРУСИ В КОНЦЕ XIX – НАЧАЛЕ XX ВЕКА

 

Среди основных проблем белорусской этнографической науки и общей истории одно из важнейших мест занимает проблема происхождения белорусской народности.

 

В XVIII веке после воссоединения Беларуси с Россией обширные материалы по истории восточных славян, в том числе и белорусов, были собраны и обработаны в трудах М. С. Ломоносова, М. И. Щербатова, В. Н. Татищева. Однако исследования основных этноопределяющих признаков часто носили исключительно политический характер с целью доказать законность государственного присоединения белорусских земель к Российской империи. Гораздо меньше внимания было уделено особенностям этнической истории белорусов, их многовековой борьбе за свою самостоятельность. И в этом нет ничего удивительного. Беларусь, ее история, быт, пространство и границы, характерные особенности белорусской народности, отличный исторический менталитет вплоть до середины XIX столетия оставались темными вопросами для русского общественного сознания. Да и сам белорусский край рассматривался не как отдельная, исторически сложившаяся этническая единица, а как часть более широкого региона, именовавшегося «Губернии, от Польши возвращенные», «Западный край», «Западная Россия», «Западная Русь», «Северо-Западный край», «Литовско-Русское государство»1, {157} а этноним «белорусы» вплоть до конца XIX века не приобрел общенационального содержания. «Народ и страна без прошлого и будущего...»2, – господствующее мнение правительственных кругов империи в отношении белорусского народа. Такое положение дел было обусловлено рядом факторов.

 

Во-первых, сосуществовали различные точки зрения по вопросу национальной принадлежности белорусов. Так, польские этнографы записывали белорусов в провинциальную разновидность польской нации, наряду с мазурами и малополяками, утверждая, что «белорус» и «литовец» – это крестные имена при общей фамилии «поляк». Еще в январе 1918 года поляки заявляли: «Земля Белоруссии – достояние польского народа»3. Некоторые литовско-латышские публицисты, в свою очередь, заявляли, что «белорусы – славянизированные литовцы»4. В русской литературе и правящей сфере второй половины XIX века вопрос о существовании белорусской народности вообще ставился под сомнение. В самом начале своей «Истории белорусской этнографии» известный русский литературовед А. П. Пыпин писал: «Может быть поставлен вопрос, следует ли трактовать отдельно материал, относящийся к этой западной отрасли русского племени. Существует ли вообще белорусская народность...»5. Знакомство с Беларусью, по выражению литературного критика, государственного чиновника И. С. Аксакова, представляло собой «что-то в роде Колумбова открытия Нового Света»6. Насколько смутное представление русское образованное общество первой половины XIX века имело о Западном крае, говорят путевые заметки ученого академика В. М. Севергина. Проезжая по Беларуси в 1803 году, встречая православные церкви и присутствуя на службах, он считал православных белорусов «схизматиками» и удивлялся схожести богослужения в местных храмах с «греко-российским»7.

 

Во-вторых, значительную роль сыграло многовековое разделение населения Северо-Западного края по вероисповеданию. По данным переписи населения 1897 года, численное отношение {158} католиков и православных составляло три к одному8. Несомненно, последствия религиозного дуализма сказывались на политической и культурной жизни белорусского народа. Православная церковь и католический костел не признавали белорусов как народ, а исходили из того, что православные – это русские, а католики – поляки.

 

В-третьих, процесс формирования белорусской нации сдерживался общим направлением политики правительства Российской империи. Русская, как и польская, общественно-политическая жизнь не воспринимала существование белорусов как самостоятельного этноса, а в общественной мысли Беларуси второй половины XIX века доминировали идеи западноруссизма – идеологической доктрины, отрицавшей самостоятельное существование белорусского народа как самостоятельного этноса, рассматривавшей белорусов в качестве части большого единого русского народа, приравнивавшей белорусский язык к наречию русского9. С начала своего существования западноруссизм представлял собой большой комплекс понятий, нежели просто школу исторической науки. Этому в немалой степени способствовала активная поддержка со стороны правительства и православной церкви.

 

Задачей данной статьи является исследование западнорусского направления общественной мысли Беларуси конца XIX – начала XX века, на примере творчества витебских ученых А. П. Сапунова и В. К. Стукалича.

 

Отметим, что формирование западноруссизма в 30–50-х годах XIX столетия происходило в борьбе двух лагерей. Результаты этой борьбы должны были определить принадлежность территории и населения белорусских земель либо к Речи Посполитой, либо к Российской империи. Представители первого лагеря связывали исторические судьбы белорусского народа с польской культурой. Их выводы о польской идентичности Беларуси определялись не только ее принадлежностью к бывшей Речи Посполитой. Местная элита – дворянство, католическая элита и интеллигенция состояли в основном из поляков и ополяченных белорусов и литовцев. Насчитывая не более 6 % населения западных губерний, польское меньшинство, тем не менее, занимало {159} доминирующие позиции в крае10. Утратив политическую власть в 1772–1795 годах, помещики и часть шляхты в течение большей половины XIX века имели привилегированный статус дворянства и в Российской империи, сохранив тем самым социально-экономическое и культурное господство над белорусским и малороссийским населением во всех сферах политической жизни: религиозной, административной, просветительской, социальной и общественной. Представители второго лагеря видели будущее Беларуси в составе восточнославянских народов во главе с Россией и поэтому объявляли борьбу с польским влиянием извечной необходимостью. «По всей западной стране, так называемых литовских губерний, – писал М. Коялович, – с давних времен происходила и происходит <...> народная борьба <...> здешнего белорусского элемента с пришлым элементом польским»11. В условиях враждебного отношения польской среды ко всему русскому, власти империи позаботились о создании целого комплекса мер административно-полицейского и охранительно-идеологического характера, направленных на «восстановление русской народности и поруганной православной веры» в крае12. Представители правительственного лагеря и Святейшего Синода настойчиво доказывали, что «западный край» есть край русский, – «совращенный узурпаторами-поляками». В деле вытеснения польской культуры из Беларуси были предприняты экономические и политические меры: кадровые перестановки, насаждение русского землевладения, располячивание католической церкви. Под особым контролем находилась печать. Был установлен административный надзор за учебными заведениями, типографиями. Русское влияние стало выражаться в архитектуре. Административные здания, жилые дома, храмы строились в стиле русского классицизма. Деятели западноруссизма, не отрицая белорусского языка как орудия художественного творчества, прежде всего близкого к фольклору народной литературы, полагали, что языком науки {160} и высокой культуры на всем восточнославянском пространстве должен быть общерусский литературный язык.

 

В переориентировании исторического сознания населения Беларуси чиновники пошли на открытие в западных губерниях исторических центров археографического и краеведческого характера, в обязанность которых вменялось «через историю» способствовать возвращению «исконно-русской природы» края к первоначальной утраченной чистоте «русского характера»13.

 

Среди таких научных учреждений на первое место следует поставить Виленскую археографическую комиссию. Необходимо также отметить деятельность Витебского центрального архива древних актов. Архивариусы Витебского хранилища документов А. М. Сазонов, А. П. Сапунов, Д. И. Довгяло были хорошо подготовлены к исследовательской работе, знали и любили свое дело. Наиболее масштабным предприятием сотрудников архива стало издание серийной публикации под названием «Историко-юридические материалы, извлеченные из актовых книг губерний Витебской и Могилевской, хранящихся в Центральном Витебском архиве». Это издание включало историческую документацию о социально-экономической истории Восточной Белоруссии XVII–XVIII веков главным образом по истории городов этого района (Полоцка, Витебска, Могилева, Орши, Мстиславля).

 

В разработке проблематики истории Беларуси и других земель «Западной России» принимали участие также Северо-Западный Отдел Русского Географического Общества, Общество изучения Могилевской губернии, Минский и Гродненский церковные историко-археологические комитеты, Витебская ученая архивная комиссия, Витебское церковно-археологическое общество. Несмотря на тенденциозную заданность работы этих учреждений, опубликованные во второй половине XIX – начале XX века публикации внесли определенный вклад в развитие исторической науки, поскольку их авторы собрали и опубликовали немало ценных и богатых фактическим материалом трудов по истории, археологии, статистике и культуре Беларуси. При этом особого внимания заслуживает другая сторона деятельности упомянутых учреждений.

 

Так, например, Витебская ученая архивная комиссия, поставив себе одной из главных целей «разыскание, исследование, описание и собирание памятников местной старины», занималась разработкой подробных сведений об археологических, {161} исторических и этнографических древностях14; инициировала открытие в Витебске отделения Московского археологического института; опубликовала три книги «Полоцко-Витебской старины» и сборник собственных трудов15. При активном участии ее основателей, А. П. Сапунова, Е. Р. Романова, В. К. Стукалича и других ученых, к 1915 году в Витебске был создан губернский исторический архив, музей и библиотека. Членами комиссии проводилась кропотливая работа по охране и изучению предметов древности, проведение раскопок. Наглядными уроками изучения родной старины стали специальные заседания и образовательные экскурсии, посвященные выдающимся личностям, общественным событиям, тематические лекции.

 

В конце 80-х годов XIX века сложился союз властей империи с историками западноруссистами. «Белорусская тема» создала обширную литературу вопроса в брошюрах и книгах империи. В 1886 году вышли «Рассказы о Западной Руси» П. К. Щебальского. Целый ряд работ по истории Беларуси был опубликован М. О. Кояловичем. «Литовская церковная уния», «История воссоединения западнорусских униатов», «Чтения по истории Западной России» – лишь их небольшая часть. В 1889 году свой труд «Белоруссия и Литва. Исторические судьбы Северо-Западного края» выпустил П. Н. Батюшков. Располагая достаточно богатой источниковой базой, историки-западноруссисты, тем не менее, ее данные трактовали довольно тенденциозно, в духе основного принципа концепции. Вот как показывал Беларусь М. О. Коялович: «...Западная Россия безусловно русский край и связан с Восточной Россией неразрывными узами <...> все это – один русский народ <...> русская вера, русский язык»16. О том, что пространство, занимаемое западными губерниями, составляет древнее достояние России, являясь «искони русским и православным краем»17, писал П. Н. Батюшков и другие известные в научных кругах историки. Такую же позицию занимали и многие периодические издания, в частности газеты «Крестьянин», «Северо-Западная жизнь», «Витебские губернские ведомости». Статьи на страницах этих печатных органов в подавляющем {162} большинстве относились к деятельности православной церкви, религии, духовенства в их борьбе с католицизмом и пропагандировали защиту православия, самодержавия и великодержавности. Исторические портреты известных земляков, памятные события в истории своего края, информация об исторических курьезах и отдельных исторических памятниках – всему этому в губернских изданиях придавалась определенная великодержавная монархическая политическая окраска. В них нет освещения экономического развития белорусских земель, классовой борьбы, намека на самобытность белорусской культуры, особенностей языковых черт.

 

В 80–90-х годах XIX века центр западноруссизма переместился в Витебск, Полоцк, Могилев. С одной стороны – провинциальная обстановка дореволюционных городов, отсутствие библиотек, низкий уровень образования, консервативные взгляды местной интеллигенции, скептическое, а порой крайне негативное отношение власти к преобразованиям в сфере культуры и просвещения. С другой стороны – кропотливая работа таких известных археологов, этнографов и историков, как М. Ф. Кустинский, В. О. Говорский, А. М. Сементовский, П. В. Шейн, Н. Я. Никифоровский, Е. Р. Романов, А. И. Сазонов. С появлением их фундаментальных работ перед ученым миром встали новые, почти неисследованные страницы этнополитической и социально-экономической истории белорусов. Основанные на новом, оригинальном материале, они, несомненно, способствовали созданию в великодержавной России общественного мнения о белорусах как о самостоятельном и полноправном народе, который имеет собственную историю, язык, культуру, традиции и обычаи.

 

Высокая исследовательская активность отличала известного витебского историка, краеведа, этнографа, общественного деятеля Алексея Парфеновича Сапунова (1851–1924). Уроженец местечка Усвяты Витебской губернии, выходец из купеческой семьи, после окончания Петербургского университета вернулся в Витебск. Педагогическую деятельность, которой Алексей Парфенович посвятил большую часть своей жизни, историк совмещал со службой в государственных учреждениях. С 1895 года он работал в Витебском центральном архиве древних актовых книг, с 1901 года – секретарем Витебского губернского статистического комитета. А. П. Сапунов являлся инициатором создания Витебского отделения Московского археологического института, Витебской ученой архивной комиссии, Витебского церковного историко-археологического музея. Автор {163} многочисленных брошюр, статей, научных исследований по политической истории Беларуси, истории религиозной борьбы и религиозной жизни, особенностям социально-экономического развития края, вопросам просвещения, памятникам изобразительного искусства и зодчества принимал активное участие в политической жизни губернии.

 

Еще одним талантливым витебским ученым, разделявшим идеологию западноруссизма, но принадлежащих к его либеральному крылу, являлся Владимир Казимирович Стукалич (1856–1918). Родился Владимир Стукалич в городе Якобштадт Курляндской губернии. Вскоре семья перебралась в Витебск. После окончания Витебской Александровской гимназии поступил на юридический факультет Петербургского университета, который окончил со степенью кандидата прав по административному отделению. Юрист по профессии, В. К. Стукалич в историю белорусской культуры вошел как летописец Витебщины, литературовед и историк18. Долгие годы он работал инспектором Слонимского уезда, начальником 1-го отделения Казенной палаты Гродненской, а затем помощником присяжного поверенного Витебской губернии, являясь одновременно действительным членом Витебского губернского статистического комитета, постоянным членом Витебского губернского Епархиального училищного совета, Витебской ученой архивной комиссии. Почетный член Киевского клуба русских националистов, авторитетный политический деятель в монархических кругах, В. К. Стукалич возглавлял Витебский отдел партии октябристов, руководил русским предвыборным комитетом, инициировал создание Белорусского народного союза и был активным участником событий дореволюционного Витебска.

 

С течением времени А. П. Сапунов и В. К. Стукалич прошли путь нелегких духовных исканий, трансформации собственного мировоззрения и самосознания, превратившись из молодых людей, увлеченных идеями западноруссизма в конце XIX века, в зрелых национально мыслящих представителей Беларуси начала XX столетия.

 

В поле зрения ученых оказались многие проблемы, которые ранее не рассматривались или же освещались отрывочно. Но их планы часто наталкивались на непонимание со стороны властей. Так, администрация витебской гимназии, в которой {164} Алексей Парфенович проработал 23 года, усматривала в деятельности ученого «кражу казенного времени»19. Невинно, но «есть душок белорусского сепаратизма» – официальное мнение чиновников на очерки из истории местной старины и народного творчества20. О трудностях, стоявших перед людьми науки на пути изучения исторического прошлого Западной Руси, молодой Владимир Стукалич писал известному исследователю русской литературы и фольклора А. П. Пыпину: «Трудно работать в провинциальной обстановке на избранном мною пути. Долгое время я оставался в надежде приобрести солидное значение в местном обществе, что оказывается делом недостижимым при отсутствии материального могущества, по крайней мере, полной независимости»21.

 

Включившись в исследовательскую деятельность, начав публиковаться в провинциальных и столичных изданиях, А. П. Сапунов и В. К. Стукалич стремились активизировать процесс исследования родного края – Беларуси. Размышлениям о судьбе белорусского народа посвящена одна из первых публицистических работ В. К. Стукалича – фельетон «Западный край», опубликованный в «Русском курьере». «Проживая безвыездно здесь, начинаешь интересоваться забытыми всеми белорусами, и своеобразной жизнью западных городов, которые кишат разноплеменным народом, и тихими полями, облитыми потом скромного земледельца, – полями, на которых столько раз раздавались бранные крики то Литвы, то поляков, то шведов, то французов... И, может быть, скоро опять раздадутся здесь бранные окрики, опять истощенное прежними войнами население возьмется за оружие, чтобы охранить «батьковщину», как здесь называют семейные очаги»22, – писал во вступительной статье В. К. Стукалич. Это последнее обстоятельство, по-видимому, должно было обратить усиленное внимание мыслящих людей на Западный край, на самобытность языковых черт, особенности культурного развития, богатство духовного мира его народа.

 

Отмечая, что история Беларуси мало разработана в русской исторической науке, вследствие чего «исследователю сложно {165} построить полную и верную картину исторического прошлого этой любопытной области русского государства»23, свои усилия Алексей Парфенович и Владимир Казимирович направили на поиск малоизученных и ранее неизвестных архивных материалов, работу в библиотечных хранилищах Москвы, Санкт-Петербурга, Вильно, Витебска. Много сил было отдано исследователями на их изучение и критический анализ; упорядочение и систематизацию; ознакомление с научной и исторической мыслью прошлых веков и современной им научно-исторической литературой. Наряду с крайним недостатком разработанного и приведенного в систему материала, историки отмечали недостаток в людях, способных и склонных заняться беспристрастным изучением истории Беларуси.

 

По масштабу проделанной работы одно из первых мест по праву принадлежит А. П. Сапунову. Первая работа витебского историка «Исторические сведения о Витебском замке» появилась в «Памятной книге Витебской губернии за 1881 год». Этими сведениями было положено начало ряду работ по истории города Витебска. В 1883 году широкую известность получила его «Витебская старина» – масштабная публикация сборников документов и собственных работ исследователя Витебской губернии. Издание было задумано очень широко, однако средства на его осуществление добывались автором главным образом его преподавательской деятельностью. Тираж был небольшим – всего 500 экземпляров. Из-за высокой цены издание расходилось медленно и было убыточным, вследствие чего опубликовать удалось лишь три из задуманных автором шести томов.

 

По плану автора, первый том «Витебской старины» был посвящен истории города Витебска, второй – Полоцка, третий – различных городов Витебской губернии (Велиж, Невель и пр.), четвертый в двух частях – истории Полоцка в период господства Ивана Грозного (1563–1579) и Полоцкого и Витебского воеводств в период правления царя Алексея Михайловича (1654–1667), пятый – истории Витебщины в период воссоединения униатов с православными в 1839 году, в шестом предполагалось представить синтез из предыдущих томов. Второй и третий тома «Витебской старины» так и остались в рукописях. Примечательно, что, будучи верноподданным монархистом и человеком, неколебимо верующим в догматы {166} православной церкви, А. П. Сапунов поместил в сборнике документы, рисующие действия царской администрации в самом непривлекательном виде24.

 

После выхода первого тома «Витебской старины» в свет, во многих периодических изданиях России появились очень лестные, а порой хвалебные рецензии. Про сборник писали «Правительственный вестник», «Русь», «Гражданин», «Санкт-Петербургские ведомости», «Киевская старина», «Kraj», «Wiadomosti bibliograficzne», «Русская старина».

 

«Среди провинциальных исторических изданий “Витебская старина” должна быть замечена... Изданный том “Витебской старины” – книга шикарная», – утверждала «Русская старина». «Событие действительно заметное... в нашей провинциальной литературе», – писали корреспонденты «Нового времени». «Гражданин» называл сборник «изданием, которое заслуживало особенного внимания», а «Новое время» – «колоссальным памятником родного края»25. Столь одобрительные отзывы на работу А. П. Сапунова небезосновательны. В изданном историком сборнике помещены не только собрания законов, грамоты, привилегии, инвентарь, договоры и другие исторические документы, рисующие религиозную и общественную жизнь Полоцко-Витебского края, но и исторические исследования составителя, связанные с опубликованным материалом. В «Витебской старине» находится огромная масса карт, планов и чертежей, портретов, гербов, литографических снимков с древних печатей, грамот и рукописей, факсимиле как в тексте, так и на отдельных вкладных листах.

 

Из более поздних трудов А. П. Сапунова сохраняют свое значение «Книги привилегий», где дана хорошая подборка материалов епископов и архиепископов; значение справочного характера имеют списки генерал-губернаторов и губернаторов. К этому же типу работ относится и последний труд А. П. Сапунова «История г. Витебска». Обзор истории города историк производит по периодам, рассматривая каждый отдельно в политическом и экономическом отношениях.

 

К числу работ строго научного характера следует отнести вышедший из печати в 1884 году сборник «Польско-литовское законодательство о евреях», труд «Архив духовной консистории» {167} (1898 г.), а также разбор сочинения Фр. фон-Кейсслера «Окончание первоначального русского владычества в Прибалтийском крае» (1898 г.), за что А. П. Сапунов был удостоен золотой Уваровской медали Российской академии наук.

 

В 1884 году из печати вышла книга «Историческая записка 75-летия витебской гимназии». Книга содержит исторический обзор витебской гимназии, статистические сведения о личном педагогическом составе за все время существования этого учебного заведения, список учеников, примечания.

 

В 1889 году был опубликован труд «Река Западная Двина», принесший автору известность в Англии, Франции, Германии. Состоящее из десяти глав сочинение содержит историко-географический обзор реки Западная Двина, геологический очерк ее берегов, описание истоков и притоков, исследование Двинской торговли, историко-статистическое описание поселений, расположенных на берегах Западной Двины, и много других любопытных сведений.

 

В большей мере талант А. П. Сапунова открылся при участии в написании девятого тома «Верхнее Поднепровье и Беларусь» популярного справочного издания «Россия. Полное географическое описание нашего отечества» под общей редакцией В. П. Семенова, сына известного географа и путешественника П. П. Семенова-Тянь-Шаньского26. В авторский коллектив входили М. В. Довнар-Запольский, А. К. Кабанова, Д. З. Шендрик. Следует отметить, что это издание является настольной книгой многих современных исследователей Беларуси, так как, наряду с понятием о географии, истории, этнографии края, дает основательные знания по этим отраслям науки.

 

Наиболее существенное место среди изысканий ученого принадлежит церковно-историческим исследованиям, что, несомненно, было связано с его религиозными воззрениями. Значительная часть работ историка посвящена истории Полоцкой епархии, ее храмам, монастырям, иконам. Итогом кропотливой и плодотворной работы историка стало издание работы «Памятники времен древних и новейших в Витебской губернии». В ней А. П. Сапунов изложил подробную историю архитектурных и других памятников Полоцка, Витебска и т. д. – древнейших храмов, храмов-памятников, археологических памятников, развалин замков, часовен. Несколько позднее, по рекомендации Е. Р. {168} Романова, А. П. Сапунов издал ценные списки населенных мест Витебской губернии.

 

Больший интерес в массе местного общества вызывали работы, удовлетворявшие интерес к истории местных святынь. Работы А. П. Сапунова: «Древности Спасо-Ефросиниевского девичьего монастыря в Полоцке» (1885 г.), «Древние иконы Божией Матери в Полоцкой епархии» (1888 г.), «Полоцкий Спасо-Ефросиниевский монастырь» (1888 г.), «Католическая легенда о Параскеве, княжне Полоцкой» (1888 г.), «Усвят и святыня его» (1889 г.), «Витебский кафедральный св. Николаевский собор» (1916 г.) и другие – знакомили читателей с практически неисследованными страницами истории материальной и духовной культуры белорусского народа. Отмечая, что многие вещественные и письменные памятники старины бесследно исчезли, ученый призывал сохранить то немногое, что осталось. Примечательно, что многие из приведенных публикаций историка содержат не только повествование о наиболее значимых событиях, связанных с этими архитектурными сооружениями, но и рисунки, чертежи, что дает наглядное представление об описываемых местностях и храмах.

 

Церковной истории Полоцко-Витебского края посвящены и многие другие работы историка: «Торжество православия» (1889 г.), «Заметка о коллегии и Академии иезуитов в Полоцке» (1890 г.), «Витебский Успенский собор в связи с событиями из религиозной жизни витеблян» (1894 г.) и т. д., которые являются ценным источником знаний о политической и духовной жизни Беларуси.

 

Написанные с ярко выраженных тенденциозно-клерикальных позиций, работы А. П. Сапунова находили одобрение в церковных и правительственных кругах государства. Рассматривая судьбы русской народности в западном крае через призму ортодоксального православия, историческую жизнь Беларуси, историк изображал в «ее постоянном тяготении к Великороссии»27. «Здесь, на Белой Руси, у великих князей и царей московских, всегда было много искренних друзей, – писал Алексей Парфенович, – здесь никогда не исчезала мысль о родстве с православной Великой Русью»28. Замечалось оно, по мнению витебского краеведа, и в русско-литовском государстве, и во времена владычества поляков. «Говоря о Белоруссии, мы говорим: русский край, {169} русская народность; говорим мы так потому, что белорусская народность – одна из основных народностей русского племени. Везде и во всем великое, объединяющее всех слово Русь»29, – писал историк. Это утверждение звучало и в его лекции, прочитанной 25 апреля 1893 года в зале Витебской городской думы, и в статье «Столетие воссоединения Руси Белой с Великою», напечатанной в «Витебских губернских ведомостях»30, и в брошюре «Исторические отношения Руси Белой и Великой», изданной отдельным оттиском из «Памятной книжки Витебской губернии на 1898 год»31. В духе дворянской историографической традиции были написаны брошюры: «Значение царствования императрицы Екатерины II для Западного края вообще и Витебской губернии в частности»32 и «Граф Михаил Николаевич Муравьев-Виленский»33.

 

О возрождении Беларуси как русской страны заявлял и В. К. Стукалич. «Духовная сущность каждого народа выражается в быте, языке, умственном складе нравственных начал, вероисповедании, – писал историк, по всем этим признакам коренная масса населения Западного края была, есть и остается русской»34. При этом В. К. Стукалич также отмечал, что незнакомство русского образованного общества с особенностями и историей белорусской народности приносит громадный вред русскому делу и русским интересам в Западном крае35.

 

В. К. Стукалич не оставил большого количества публикаций, но то, что сохранилось, написано в широком научном диапазоне: критические статьи, исторические исследования, работы по вопросам библиографии и права.

 

Книгой очерков «Белоруссия и Литва» (1893 г.) Стукалич начал свою работу историка, этнографа и исследователя {170} Витебского края. Затем появились его «Краткая заметка о белорусском говоре» (1898 г.) и книги о белорусских ученых. В 1894 году в Витебске вышла небольшая книжка «Мальцевские заводы».

 

Со всего того, что было создано В. К. Стукаличем, необходимо выделить исследования, посвященные творчеству витебских краеведов Н. Е. Никифоровского и А. П. Сапунова. В 1905 году исполнилось 25 лет научной деятельности А. П. Сапунова. Этой дате В. К. Стукалич посвятил небольшую книгу, в которых он подробно рассказал о наиболее крупных работах историка, дал оценку их научной значимости. Особенно интересно сложен автором библиографический справочник работ А. П. Сапунова и откликов на них. В библиографии перечислено 50 трудов историка, опубликованных в журналах и газетах России, Франции, Польши.

 

Не менее интересны публикации В. К. Стукалича, посвященные жизни и деятельности витебского этнографа Н. Е. Никифоровского, который умер в июне 1910 года. В том же году Стукалич опубликовал рецензии на книгу Н. Е. Никифоровского «Странички недавней старины Витебщины».

 

Витебский историк не был безразличен к политической, научной и культурной жизни белорусского края, его будущему, а значит, и к просвещению. Особое место в жизни ученого занимает статья «К вопросу об устройстве университета в Витебске». Как и многие другие передовые люди своего времени, он видел, что в Беларуси очень мало научных заведений, не было ни одного института и в то же время большой процент малограмотного населения. Когда в 1900 году в Виленском учебном округе велись разговоры об открытии университета в Могилеве, В. К. Стукалич горячо поддерживал это предложение. Но воплотить в жизнь задуманное не удалось. Тогда в 1903 году на страницах «Витебских губернских ведомостей» он выступил с большой статьей, в которой призывал местные власти и интеллигенцию города ходатайствовать об открытии университета в Витебске. К сожалению, все старания Стукалича были напрасны. Ни городские власти, ни местное «панство» не высказали заинтересованности к предложениям краеведа.

 

Кроме названных трудов В. К. Стукалича, необходимо отметить небольшие книжки: «Краткая заметка о белорусском наречии» и «Авторское право», изданные в Витебске в 1896 и 1898 годах. Это рецензии на исследование М. В. Довнар-Запольского «Из истории общественных течений в России» и сборник «Белоруссия и Литва», изданные П. Батюшковым. {171}

 

Профиль историко-краеведческого изучения Беларуси стал меняться особенно ощутимо в период революции 1905–1907 гг., когда изучением прошлого белорусского народа занялись новые либеральные и демократические силы. В это время заметно активизировалось краеведческое движение. Во всех губернских городах края происходило завершение организационного оформления историко-краеведческих обществ, кружков и товариществ.

 

Основной причиной бурного роста краеведческих центров в Беларуси к началу XX века следует считать значительный рост местной интеллигенции, ее повышенный интерес к культурно-историческому наследию своей земли. Обладая определенным набором фольклорно-этнографических и археологических знаний, опытом в исторических исследованиях, ученые конца XIX века по-новому взглянули на известные факты. Не стали исключением А. П. Сапунов и В. К. Стукалич.

 

По мнению ряда исследователей, в частности Л. В. Хмельницкой, переломным моментом в эволюции взглядов А. П. Сапунова стал его перевод в Москву на должность помощника инспектора студентов императорского Московского университета. Об этом времени ученый писал: «С удовольствием принял я место помощника инспектора в Московском университете. Служебных занятий было чрезвычайно мало, и я ревностно посещал заседания учебных обществ, членом которых я к тому времени состоял. Время это – лучшее в моей жизни»36.

 

В Москве А. П. Сапунов познакомился с В. О. Ключевским, трудами историков либерального направления. Безусловно, влияние на либерализацию взглядов А. П. Сапунова оказала его многолетняя дружба с Б. И. Эпимахом-Шипилой, с помощью которого витебский ученый получал белорусские издания, в том числе и издательского товарищества «Загляне сонца і ў нашэ аконцэ»37.

 

Об изменении взглядов Алексея Парфеновича на историческое прошлое Беларуси можно говорить на основании рассмотрения его работ, написанных во второй половине 1900-х годов. В них раскрывается новый взгляд ученого на национальную проблему, сделан упор на фактор национального самосознания. {172} Не идеализировал политику царского правительства в Беларуси и В. К. Стукалич. Это был принципиально новый период в научном творчестве исследователей, когда они перешли от изучения письменных источников к систематическому и комплексному изучению накопленного материала. Это был период перехода от поверхностного повествования к глубокому осмыслению происходящих в крае событий.

 

В сложной историографической ситуации, в которой новые исследовательские приемы сложно переплетались с давними научными традициями и оценивались в научной среде весьма неоднозначно, А. П. Сапунов и В. К. Стукалич стремились глубоко проанализировать исследуемую тему, выявить наиболее важные звенья, воссоздать полную картину исторического развития белорусского народа.

 

В этом отношении детального анализа заслуживает текст доклада «Белоруссия и белорусы», прочитанного А. П. Сапуновым на заседании Витебской ученой архивной комиссии в сентябре 1910 года. Приветствуя интерес русского образованного общества, которое пришло к выводу, что «Западная Русь не по одному только преданию носит такое название», А. П. Сапунов заявляет об «особенностях языка белорусов, их нравов и обычаев, богатой народной литературе», что, по мнению историка, «воочию доказывает существование отдельного белорусского племени38. Идентифицируя себя как «белоруса, вышедшего из самых недр народа», вопреки устоявшемуся мнению современников о забитости, угнетенности, рабской психологии белоруса, лишенного национального облика, А. П. Сапунов писал о нем с большой задушевностью и верой в глубинные силы народа: «...какие богатые силы... таких же великих людей»39. Позже, выступая перед студентами педагогического института, лектор отчетливо внушал им мысль: «Белорус далеко не лишен сознания собственного достоинства <...> Белоруса отличает необыкновенная выдержка в работе <...> у белорусов богатый запас народного творчества... Они очень простые и душевные наши люди <...> И есть все основания надеяться, что в будущем белорусы выделят из своих недр великих людей»40.

 

Определяя территорию расселения и численность белорусов, А. П. Сапунов склоняется к необходимости оценивать их на {173} основе новейших этнографических исследований А. Н. Пыпина, А. И. Соболевского, Е. Ф. Карского, М. В. Довнар-Запольского и других, вносивших значительные корректировки в статистические сведения «Первой всеобщей переписи населения 1897 г.». Так, например, профессор Е. Ф. Карский, ссылаясь на лингвистические и этнографические данные, общее количество белорусов по империи к 1903 году определяет в 8 317 900 человек41. По материалам же переписи белорусов числится всего 5 885 547 человек42.

 

Большую проблему в определении численности населения Алексей Парфенович видел в отождествлении вероисповедания с национальностью, вследствие чего на вопрос о народности белорусы-православные называли себя русскими, а белорусы-католики – поляками, а также в смешении двух понятий – «католик» и «поляк». «Ведь это же нелепость», – отмечал историк, «не все ведь поляки – католики. А тем более не все католики поляки (...) Мелкая шляхта и крестьяне-католики в домашнем быту говорят, обыкновенно, по-белорусски и почти ничем не отличаются от своих собратий – православных белорусов. Зачислять в число поляков этих белорусов только потому, что они католики, это уже прямо этнографический грабеж»43.

 

А. П. Сапунов отмечал, что белорусы живут в 72 уездах 14 губерний Российской империи: Витебской, Минской, Могилевской, Виленской, Гродненской, Ковенской, Смоленской, Черниговской, Псковской, Тверской, Орловской, Калужской, Сувалкской и Курляндской44. И на всем «вышесказанном пространстве господствует белорусский язык», писал историк. Называя в своих работах белорусский язык то «белорусским наречием», то «белорусским говором», историк считал его одним «из самых важных местных видоизменений русского народного языка», неоднократно говоря о нем как о «прямом носителе общерусских черт». В научных кругах, особенно среди русских ученых, преобладало утверждение, что «в белорусском говоре не ни единой звуковой черты, которая бы не повторилась хотя где-нибудь в Великой России»45. Поддерживая тезис о происхождении белорусского языка от русского, А. П. Сапунов и В. К. Стукалич, {174} тем не менее, четко определяли его роль и значение в истории и культуре белорусов. «Главнейшие особенности современных белорусских говоров сложились не позже XIII века. Вплоть до XVIII столетия белорусское наречие оставалось языком деловой официальной жизни. На белорусском языке написан Статут 1588 года, литовские летописи, политические сочинения эпохи религиозного движения XVII века, издана Библия»46. «Белорусский язык обладает достаточным богатством и гибкостью для выражения общечеловеческих чувств и высоких мыслей», – читаем в лекции разработанного профессором А. П. Сапуновым курса «Белорусоведение»47.

 

Сами витебские ученые хорошо знали и любили белорусский язык. Так, акцентируя внимание на отношение к языку в различных слоях общества, А. П. Сапунов писал: «Незачем распространяться много о том, как желательно и важно, чтобы те, которые считают себя носителями культуры, научились понимать вполне тот народ, который они призваны вести к нравственной и интеллектуальной культуре. Научившись понимать народ, его язык, сказки, предания, мы научимся любить его, научимся видеть в нем человека»48. Первый шаг в изучении народа – это собирание произведений народной словесности и изучение народного языка»49, – отмечал В. К. Стукалич. Исследованию языка Владимир Казимирович посвятил отдельную брошюру «Краткая заметка о белорусском наречии». Ссылаясь на работы исследователей белорусского наречия А. П. Соболевского и Е. Ф. Карского, автор приходит к выводу, что «белорусское наречие должно считаться самостоятельным, так как совокупность его характерных черт не повторяется ни в одном славянском языке»50. Более того, В. К. Стукалич соглашается с выводом исследователя П. И. Житецкого, утверждавшего, что «в белорусском говоре гораздо больше оригинальности, так как в нем есть и такие черты, которые не встречаются в великорусских говорах, а только в наречии малорусском, и притом черты, мало поддающиеся51 теории заимствования».

 

Тем не менее, говоря о культурной и этнической самобытности белорусского народа, витебские историки не были {175} последовательны в определении его исторической судьбы. «Здесь, на Белой Руси, у великих князей и царей московских было всегда много искренних друзей; здесь никогда не исчезала мысль о родстве с православною Великою Русью», читаем в работе Алексея Парфеновича, написанной в 1910 году52. В целом ряде трудов этого периода ученый проводит мысль о том, что «сами великорусы постольку русские славяне, поскольку они белорусы!»53. На вопрос «Кто такие белорусы?» А. П. Сапунов отвечал, что «Белоруссия, или так называемая Русь Литовская, была исконная Русь, сидевшая на старом корню и никогда не терявшая своего исторического наследия. Следовательно, Белорусы – исконные Русские без примеси инородческой крови. Что же касается Руси Великой, или как величали ее иностранцы, «Московии», то Великорусы или «Московиты» лишь постольку русские, поскольку в них течет кровь белорусская»54. Не избавлены противоречивости и высказывания Алексея Парфеновича о самоопределении белорусов. В отличие от центробежных сил сплочения поляков, литовцев, латышей и евреев, белорусов историк определяет как «силу центростремительную»55, направленную, прежде всего, на укрепление государства.

 

Национальное движение стало главным объектом борьбы витебских октябристов и их преемника Белорусского народного союза, в деятельности которых А. П. Сапунов и В. К. Стукалич принимали самое активное участие. Главным программным пунктом Витебского отдела «Союза 17 октября» было положение «единая и неделимая Россия». Будущее Беларуси идеологами Белорусского народного союза виделось в широком областном самоуправлении при тесном единении с Россией. «Вся Белоруссия, благодаря своему историческому прошлому и культурно-экономическим особенностям настоящего, представляет в бытовом отношении вполне самостоятельную территориальную величину, а потому Союз считает, что она может достигнуть своего процветания лишь при условии выделения ее в самостоятельную административно-хозяйственную единицу, с предоставлением ей прав широкого провинциального управления, которое должно находиться в руках самих же белорусов», – отмечалось в программе, разработанной В. К. Стукаличем. Провозгласив своим девизом {176} «Белорусы – хозяева Белоруссии», тем не менее, руководители союза не исключали возможность участия в руководящих органах и представителей других народов на пропорциональной основе»56.

 

В заключение необходимо отметить, что, с исторической точки зрения, западноруссизм при всей своей политической тенденциозности, несомненно, имеет определенные заслуги в разработке истории Беларуси, в частности в создании сети активно функционировавших краеведческих и научных центров. Несмотря на то, что на рубеже XIX–XX веков русское влияние, особенно в культуре, начало приобретать сдерживающий характер и неблагоприятно сказалось на формировании самобытных черт духовной и материальной культуры белорусского народа, во многом благодаря стараниям местной интеллигенции было создано то информационное поле, без которого малопродуктивной была бы работа по созданию обобщающих исследований по истории Беларуси последующего периода.

 

Активные участники общественной и политической жизни, ученые, историки А. П. Сапунов и В. К. Стукалич сделали многое для возвышения роли Беларуси, отстаивания национального самосознания, пробуждения интереса местной интеллигенции к изучению исторического прошлого родного края. Их научные изыскания начала XX века в области языкознания, этнографии, истории православной церкви органично вписались в полемику по проблеме самоопределения белорусов. {177}

 

 

1 Улащик Н. Н. Очерки по археографии и источниковедению истории Белоруссии феодального периода. М., 1973. С. 17. {157}

 

2 Стукалич В. К. Н. Я. Никифоровский. Витебск, 1910. С. 4.

 

3 Витебский областной краеведческий музей. КП 7294 (2) 13. Л. 4.

 

4 Сапунов А. П. Белоруссия и белорусы. Витебск, 1910. С. 1–3.

 

5 Витебский областной краеведческий музей. КП 7294 (2) 13. Л. 5.

 

6 Сапунов А. П. Исторический очерк Витебской Белоруссии. Витебск, 1911. С. 1.

 

7 Там же. С. 2. {158}

 

8 Национальный государственный исторический архив в г. Гродно. Ф. 366. Гродненское губернское жандармское управление. Оп. 1. Д. 126. Л. 1426.

 

9 Лавринович Д. С. Деятельность конституционно-демократической партии и «Союза 17 октября» в Беларуси (1905–1918 гг.). Могилев, 2009. С. 199. {159}

 

10 Бабин В. Г. Государственная образовательная политика в Западных губерниях во второй половине XIX – начале XX в. // Власть, общество и реформы в России (XVI – начало XX в.): Материалы научно-теоретической конференции 8–10 декабря 2003 г. СПб., 2004. С. 199–200.

 

11 Спадчына. 1898–1996. 1992. № 1. С. 31.

 

12 Карев Д. В. Западноруссизм и его представители в белорусской историографии пореформенного периода (к проблеме влияния политики на историческую идеологию) // Веснік Гродзенскага дзяржаўнага ўніверсітэта імя Янкі Купалы. Серыя 1. Гісторыя, філасофія, паліталогія і сацыялогія, псіхалогія, правазнаўства, філалогія: навукова-тэарэтычны часопіс. 2009. № 2. С. 92, 94. {160}

 

13 Там же. С. 95. {161}

 

14 Национальный исторический архив Беларуси. Ф. 2771. Витебская ученая архивная комиссия. Оп. 1. Д. 167. Л. 150.

 

15 Там же. Д. 148. Л. 1 об.

 

16 Шчарбакоў В. К. Класавая барацьба і гістарычная навука Беларусі. Мінск, 1934. С. 31.

 

17 Самбук С. И. Общественно-политическая мысль Белоруссии во второй половине XIX в. Минск, 1976. С. 133. {162}

 

18 Энцыклапедыя літаратуры і мастацтва Беларусі. У 5 тамах. Мінск, 1987. Т. 5. C. 144. {164}

 

19 Витебский областной краеведческий музей, КП 7295 / 11. Л. 33–34.

 

20 Василевский Д. Витебщина в трудах А. П. Сапунова // Витебский рабочий (Заря Запада). 1925. 4 января. С. 3.

 

21 Отдел рукописей Российской национальной библиотеки. Ф. 621. Д. 869. В. К. Стукалич. Письма Александру Николаевичу Пыпину 1888–1904 гг. Л. 3.

 

22 Стукалич В. К. Западный край // Русский курьер. 1886. 21 мая. С. 1–2. {165}

 

23 Стукалич В. К. Белоруссия и Литва. Очерки из истории городов в Белоруссии. Витебск, 1894. С. 1. {166}

 

24 Улащик Н. Н. Очерки по археографии и источниковедению истории Беларуси. С. 230.

 

25 Падліпскі А. М. Летапісец Віцебшчыны. Мінск, 1993. С. 23–24. {167}

 

26 Семенов В. П. и др. Россия. Полное географическое описание нашего Отечества. Т. 9: Верхнее Поднепровье и Белоруссия. СПб., 1905. {168}

 

27 Полоцкие епархиальные ведомости. 1893. 1 июня. С. 487.

 

28 Сапунов А. П. Исторический очерк Витебской Белоруссии. Витебск, 1906. С. 31. {169}

 

29 Сапунов А. П. Очерк исторических судеб православия и русской народности в Белоруссии вообще и в пределах Полоцкой епархии в частности. Витебск, 1910. С. 28.

 

30 Сапунов А. П. Столетие воссоединения Руси Белой с Великою // Витебские губернские ведомости. 1893. 4 февраля. С. 3.

 

31 Сапунов А. П. Исторические отношения Руси Белой и Великой // Памятная книжка Витебской губернии на 1898 год. Витебск, 1898.

 

32 Сапунов А. П. Значение царствования императрицы Екатерины II для Западного края вообще и Витебской губернии в частности: речь, чит. преп. Витеб. Мужской гимназии А. П. Сапуновым в общем собрании учащихся в гимназии. Витебск, 1896. 9 с.

 

33 Сапунов А. П. Граф Михаил Николаевич Муравьев-Виленский // Витебские губернские ведомости. 1896. 2 февраля. С. 2.

 

34 Государственный архив Витебской области. Ф. 967. Оп. 2. Д. 1. Л. 40.

 

35 Стукалич В. К. Белоруссия и Литва. С. 2. {170}

 

36 Витебский областной краеведческий музей. КП 7295 / 11. Л. 34–35.

 

37 Хмельницкая Л. В. Эволюция взглядов А. П. Сапунова на проблему самоопределения белорусов // Русь – Литва – Беларусь. Проблемы национального самосознания в историографии и культурологии. По материалам международной научной конференции, посвященной 90-летию со дня рождения Н. Н. Улащика (Москва, 31 января 1996 г.). М., 1997. С. 125. {172}

 

38 Сапунов А. П. Белоруссия и белорусы. Витебск, 1910. С. 4.

 

39 Там же. С. 19–20.

 

40 Витебский областной краеведческий музей. КП 7294 (2) / 19. Л. 28, 35. {173}

 

41 Сапунов А. П. Исторический очерк Витебской Белоруссии. С. 6.

 

42 Национальный государственный исторический архив в г. Гродно. Ф. 366. Гродненское губернское жандармское управление. Оп. 1. Д. 126. Л. 1426.

 

43 Сапунов А. П. Белоруссия и белорусы. С. 12–13.

 

44 Сапунов А. П. Исторический очерк Витебской Белоруссии. С. 3.

 

45 Стукалич В. К. Краткая заметка о белорусском наречии. Витебск, 1898. С. 17. {174}

 

46 Сапунов А. П. Белоруссия и белорусы. С. 17–18.

 

47 Витебский областной краеведческий музей. КП 7294 (2) / 12. Л. 11.

 

48 Витебский областной краеведческий музей. КП 7294 (2) / 10. Л. 4–5.

 

49 Стукалич В. К. Краткая заметка о белорусском наречии. С. 6.

 

50 Там же. С. 19.

 

51 Там же. С. 20. {175}

 

52 Сапунов А. П. Исторический очерк Витебской Белоруссии. С. 23.

 

53 Сапунов А. П. Речи в Государственной Думе. Витебск, 1912. С. 37.

 

54 Витебский областной краеведческий музей. КП 7294 (1) / 7. Л. 3.

 

55 Сапунов А. П. Белоруссия и белорусы. С. 20. {176}

 

56 Государственный архив Витебской области. Ф. 967. Оп. 2. Д. 1. Л. 80 об. {177}

 

Заблоцкая М.В. Идеи «западноруссизма» в политической и культурно-национальной жизни Беларуси в конце XIX – начале XX века // Русский сборник: исследования по истории Росcии / Ред.-сост. О.Р. Айрапетов, М. Йованович, М.А. Колеров, Б. Меннинг, П. Чейсти. Т. 12. М.: Издательский дом «Регнум», 2012. С. 157‒177.

Ответить

Фотография Шторм Шторм 13.11 2016

Интересная статья, спасибо. Но не шибко объективная.

 

Да и сам белорусский край рассматривался не как отдельная, исторически сложившаяся этническая единица, а как часть более широкого региона, именовавшегося «Губернии, от Польши возвращенные», «Западный край», «Западная Россия», «Западная Русь», «Северо-Западный край», «Литовско-Русское государство»

 

 А с чего бы его рассматривать некой этнической единицей? У поляков и чехов, сербов и хорватов на заре истории были разные гос-ва, у нас же была одна Киевская (Новгородская) Русь.

 

Русское влияние стало выражаться в архитектуре.

 

о да, у меня по этому поводу есть тема http://istorya.ru/fo...?showtopic=7698

 

Деятели западноруссизма, не отрицая белорусского языка как орудия художественного творчества, прежде всего близкого к фольклору народной литературы, полагали, что языком науки {160} и высокой культуры на всем восточнославянском пространстве должен быть общерусский литературный язык.

 

 крайне разумная позиция

 

способствовать возвращению «исконно-русской природы» края к первоначальной утраченной чистоте «русского характера»

 

 Спадарыня Заболоцкая видимо принадлежит к тем смешным свядомым, которые считают, что история государственности на землях Белоруссии  начинается если не с ВКЛ, то с незалежного Полоцкого княжества при Рогволоде. Ей бы открыть школьный учебник истории Беларуси за 6 класс и прочесть про Др. Русь.

 

Среди таких научных учреждений на первое место следует поставить Виленскую археографическую комиссию.

 

Которая  между прочим собирала все документы по истории Белорусского края, не только русские, но и литовские  и польские.В одном из томов я скажем читал католические и протестантские тестаменты.Видать свядомые об объективности судят по себе самим.

 

Вот как показывал Беларусь М. О. Коялович: «...Западная Россия безусловно русский край и связан с Восточной Россией неразрывными узами <...> все это – один русский народ <...> русская вера, русский язык»16. О том, что пространство, занимаемое западными губерниями, составляет древнее достояние России, являясь «искони русским и православным краем»17, писал П. Н. Батюшков и другие известные в научных кругах историки.

 

А как надо было писать? Разве утаивалось то, что край был захвачен литовскими и польскими оккупантами? Ну допустим немного тенденциозно, но всё равно ведь справедливо. Возвращение к исходному так или инчаче это оправдывает. Но ведь не зря  западнорусисты же выделили отдельное наречие - белорусское? Это и учитывает то, что в 1326-1795 гг. СЗК был в составе Литвы-Польши.

 

В них нет освещения экономического развития белорусских земель, классовой борьбы, намека на самобытность белорусской культуры, особенностей языковых черт.

 

Не знаю как было там (хотя вообще западнорусисты относительную самобытность белорусов признавали, иначе бы не использовали вообще этот термин), но вот подобных господ совсем не смущает, что сейчас в незалежницкой публицистике совсем нет намёков на единство русских, на общность языковых черт итд.

 

Основанные на новом, оригинальном материале, они, несомненно, способствовали созданию в великодержавной России общественного мнения о белорусах как о самостоятельном и полноправном народе, который имеет собственную историю, язык, культуру, традиции и обычаи.

 

 

 ой ли, такое мнение бытавало не в России, а среди малочисленной, но более образованной прополськой интеллигенции Белоруссии

 

 

В заключение необходимо отметить, что, с исторической точки зрения, западноруссизм при всей своей политической тенденциозности, несомненно, имеет определенные заслуги в разработке истории Беларуси, в частности в создании сети активно функционировавших краеведческих и научных центров.

 

Так забавно, когда в поличтиеской тенденциозности обвиняют люди, сами абсолютно тенденциозные. Я объясню, в чём проблема: западнорусистских историков просто нельзя вычеркнуть из истории, поэтому приходится либо отдавать им часть должного, как здесь, либо уже в наглую врать, что мол в душе западнорусистские учёные были свядомыми, но им приходилось скрывать свои взгляды из-за господства западнорусисзма в то время, как говорят сейчас например про ак. Карского.

Ответить

Фотография Шторм Шторм 13.11 2016

западноруссизм откуда два с? что за беграмотная тётенька? наверное наслушалась у свядомых про руССких


Сообщение отредактировал Шторм: 13.11.2016 - 16:32 PM
Ответить

Фотография Стефан Стефан 13.11 2016

Интересная статья, спасибо.

Пожалуйста. Главное, статья является объективной.

 

А с чего бы его рассматривать некой этнической единицей?

Белорусы - "самостоятельный и полноправный народ, который имеет собственную историю, язык, культуру, традиции и обычаи", как и указано в тексте.

 

Разве утаивалось то, что край был захвачен литовскими и польскими оккупантами?

Белорусские земли захватывали не раз: литовцы, шведы, россияне (при Алексее Михайловиче и Екатерине II), французы, поляки, немцы.

 

Ну допустим немного тенденциозно, но всё равно ведь справедливо. Возвращение к исходному так или инчаче это оправдывает.

Вплоть до XX в. Белоруссия не имела собственной государственности.

 

Но ведь не зря западнорусисты же выделили отдельное наречие - белорусское?

Тогда нередко славянские языки (например, белорусский и украинский) именовали наречиями. В разных ВУЗах дореволюционной России существовали "кафедра истории и литературы славянских наречий" и "кафедра славянских наречий".

 

Это и учитывает то, что в 1326-1795 гг. СЗК был в составе Литвы-Польши.

Белоруссия не находилась в составе составе Польши, кроме разве что недолгого периода действия Конституции 3 мая.

 

...сейчас в незалежницкой публицистике совсем нет намёков на единство русских, на общность языковых черт итд.

Русские, белорусы и украинцы - родственные, но различные славянские народы со своими языками.

 

ой ли, такое мнение бытавало не в России, а среди малочисленной, но более образованной прополськой интеллигенции Белоруссии

"Так, польские этнографы записывали белорусов в провинциальную разновидность польской нации, наряду с мазурами и малополяками, утверждая, что «белорус» и «литовец» – это крестные имена при общей фамилии «поляк». Еще в январе 1918 года поляки заявляли: «Земля Белоруссии – достояние польского народа»3" (С. 158).

 

"Представители первого лагеря связывали исторические судьбы белорусского народа с польской культурой. Их выводы о польской идентичности Беларуси определялись не только ее принадлежностью к бывшей Речи Посполитой. Местная элита – дворянство, католическая элита и интеллигенция состояли в основном из поляков и ополяченных белорусов и литовцев" (С. 159).

 

"Русская, как и польская, общественно-политическая жизнь не воспринимала существование белорусов как самостоятельного этноса, а в общественной мысли Беларуси второй половины XIX века доминировали идеи западноруссизма – идеологической доктрины, отрицавшей самостоятельное существование белорусского народа как самостоятельного этноса, рассматривавшей белорусов в качестве части большого единого русского народа, приравнивавшей белорусский язык к наречию русского9" (С. 159).

 

Так забавно, когда в поличтиеской тенденциозности обвиняют люди, сами абсолютно тенденциозные.

Да, есть такое. Автора статьи именно такие люди и обвиняют.

Ответить

Фотография Стефан Стефан 13.11 2016

Я объясню, в чём проблема: западнорусистских историков просто нельзя вычеркнуть из истории, поэтому приходится либо отдавать им часть должного, как здесь, либо уже в наглую врать, что мол в душе западнорусистские учёные были свядомыми, но им приходилось скрывать свои взгляды из-за господства западнорусисзма в то время, как говорят сейчас например про ак. Карского.

Бинарная логика (оценка автора по принципу "свои - чужие" вместо анализа его точки зрения) как метод политизации истории и этнологии - ущербная позиция. Истина не находится на стороне как современных белорусских, так и русских националистов. Этнические белорусы, как и украинцы, не являются русскими или литовцами - это не хорошо и не плохо. Так сложились их исторические судьбы.

Ответить

Фотография Стефан Стефан 13.11 2016

западноруссизм откуда два с? что за беграмотная тётенька? наверное наслушалась у свяломых про руССких

Выходит, на сайте "Западная Русь" публикуют материалы националистов, которых Вы именуете "свядомыми". Теперь буду знать причину их тенденциозности.

 

http://zapadrus.su/z...osudarstva.html

http://zapadrus.su/2...625-q-q131.html

Ответить

Фотография shutoff shutoff 13.11 2016

 

западноруссизм откуда два с? что за беграмотная тётенька? наверное наслушалась у свяломых про руССких

Выходит, на сайте "Западная Русь" публикуют материалы националистов, которых Вы именуете "свядомыми". Теперь буду знать причину их тенденциозности.

 

  Между прочим - на нашем форуме запрещена реклама посторонних сайтов, ув-й "свядомый хлопец" Стефан. Я, правда, не знаю как к Вашей выходке отнесётся наш "зарвавшийся", но он должен был Вас ещё год назад на пару недель забанить за "ненормативную лексику"...

 

  К слову, Вы так усердно на нашем сайте продвигаете мысль о том, что часть русского народа попав под владычество иностранцев приобрели какие-то неисправимые этнические черты. Ссылаетесь на некоторых видных русских учёных, которые похожих т.з. придерживались в 1905 г., на современные публикации ваших авторов у нас... Успокойтесь - кроме рабских черт в западно-русском характере ничего не закрепилось за эти 7 веков отдельного существования.

 

  Всё уже решено и те, у кто считает, что у него появились такие несовместимые с русскими черты, может жить где-нибудь на западе (если там примут, конечно), а остальным придётся учиться, если совсем масло из головы не вытекло. Кроме того - учиться и привыкать жить рядом с русскими уважая их. Иначе - больно и регулярно будут бить...

Ответить

Фотография Стефан Стефан 14.11 2016

Вижу, шовинизм дурно влияет на мыслительные способности. Вообще, только старый, выживший из ума тролль-маразматик может лживо и бездоказательно обвинять человека в придуманных им же бредовых фантазиях. У нас в ДНР украинцы и русские, а также представители других национальностей нормально живут и работают вместе, не враждуя, как хотелось бы здешним националистам. Ущербных этносов не существует, а по-другому считают разве что сторонники нацистских взглядов, приписывающие рабские черты целым народам. Эти лгуны - жалкие ничтожества с человеконенавистнической идеологией.

Ответить

Фотография Стефан Стефан 14.11 2016

"В заключение необходимо отметить, что, с исторической точки зрения, западноруссизм при всей своей политической тенденциозности, несомненно, имеет определенные заслуги в разработке истории Беларуси, в частности в создании сети активно функционировавших краеведческих и научных центров", - хорошо написано.

Ответить

Фотография shutoff shutoff 14.11 2016

 Странно мне читать бред хлопця  пытающегося навязать читателям свою т.з. на так называемых "украинцев". Я их ещё застал в их естественном виде и в Мариуполе, куда их в теплушках привозили на стройки, и на Херсонщине, где они на полях и фермах работали, и у них на родине в Галиции. Даже в школе учился с некоторыми. Печальное зрелище...

Ответить

Фотография andy4675 andy4675 14.11 2016

Белорусы - "самостоятельный и полноправный народ, который имеет собственную историю, язык, культуру, традиции и обычаи", как и указано в тексте.

На заборе тоже много чего написано. Но как не ищи за забором то, что на нём написано - не найдёшь. Вы реально так буквально верите тому, что пишется в книжках, или притворяетесь?

 

ПС:

Эта ремарка не касается реального существования белорусской нации - я тоже считаю, что она реально существует. Это - ремарка постоянно цитирующему "авторитетов" пользователю, чтобы понять, что у него творится в голове...

Ответить

Фотография andy4675 andy4675 14.11 2016

Тогда нередко славянские языки (например, белорусский и украинский) именовали наречиями. В разных ВУЗах дореволюционной России существовали "кафедра истории и литературы славянских наречий" и "кафедра славянских наречий".

Тогда существовало понятие как "языка", так и "наречия". Например, французский или итальянский никто не именовал "латинскими наречиями".

 

 

польские этнографы записывали белорусов в провинциальную разновидность польской нации,

Этнографы в вашей цитате - для вас равнозначны с "малочисленной, но более образованной белорусской интеллигенцией" Гторма?

 

 

"Так, польские этнографы записывали белорусов в провинциальную разновидность польской нации, наряду с мазурами и малополяками, утверждая, что «белорус» и «литовец» – это крестные имена при общей фамилии «поляк». Еще в январе 1918 года поляки заявляли: «Земля Белоруссии – достояние польского народа»3" (С. 158).   "Представители первого лагеря связывали исторические судьбы белорусского народа с польской культурой. Их выводы о польской идентичности Беларуси определялись не только ее принадлежностью к бывшей Речи Посполитой. Местная элита – дворянство, католическая элита и интеллигенция состояли в основном из поляков и ополяченных белорусов и литовцев" (С. 159).   "Русская, как и польская, общественно-политическая жизнь не воспринимала существование белорусов как самостоятельного этноса, а в общественной мысли Беларуси второй половины XIX века доминировали идеи западноруссизма – идеологической доктрины, отрицавшей самостоятельное существование белорусского народа как самостоятельного этноса, рассматривавшей белорусов в качестве части большого единого русского народа, приравнивавшей белорусский язык к наречию русского9" (С. 159).

Вы уверены, что тот, кого вы цитируете - является непререкаемым авторитетом в рассматриваемых вопросах? Если нет - то к чему отвечаете на вопросы цитированием (тем паче, что одного раза цитирования - выше крыши, а вы постоянно цитируете одно и то же)? А если да - то с чего вы это взяли?

 

 

 

Так забавно, когда в поличтиеской тенденциозности обвиняют люди, сами абсолютно тенденциозные.

Да, есть такое. Автора статьи именно такие люди и обвиняют.

 

Вам никогда не приходило в голову, что виноваты не те, кто винит, а те, кого винят? Вам не приходило в голову, что вы можете цитировать "не такого уж и великого авторитета"?

Ответить

Фотография Стефан Стефан 14.11 2016

На заборе тоже много чего написано.

Поменьше смотрите на свой забор, читайте научную литературу и исторические источники.

 

Вы реально так буквально верите тому, что пишется в книжках, или притворяетесь?

Оказывается, невежда, в отличие от меня, не читает книг.

 

Эта ремарка не касается реального существования белорусской нации...

В конце XIX - начале XX века белорусской нации как политической общности ещё не было.

 

Тогда существовало понятие как "языка", так и "наречия".

Славянские языки в дореволюционной в России нередко называли наречиями. Но лингвистика не останавливалась в своём развитии - данное упущение давно исправлено: белорусский и украинский языки признаны самостоятельными.

 

Этнографы в вашей цитате...

Это польские учёные.

 

Вы уверены, что тот, кого вы цитируете - является непререкаемым авторитетом в рассматриваемых вопросах?

Ну, и фантазия у адресующего мне глупые вопросы любителя троллинга...

Ответить

Фотография andy4675 andy4675 14.11 2016

Поменьше смотрите на свой забор, читайте научную литературу и исторические источники.

Не обольщайтесь - вы ни к той, ни к этой категории писателей не относитесь.

 

 

Оказывается, невежда, в отличие от меня, не читает книг.

Оказывается, я читаю не те книги, что ваше невежество.

 

 

В конце XIX - начале XX века белорусской нации как политической общности ещё не было.

Как и украинской. Тем не менее, я говорил не о тех временах, а о дне сегодняшнем.

 

Славянские языки в дореволюционной в России нередко называли наречиями

Они и были наречиями, видимо. Иначе их бы уже тогда языками кликали.

 

 

Но лингвистика не останавливалась в своём развитии - данное упущение давно исправлено: белорусский и украинский языки признаны самостоятельными.

В 1905 году?

 

 

Это польские учёные.

И к чему вы их на пост Шторма, говорившего о БЕЛОРУССКОЙ интеллигенции привели? Чтобы блеснуть невежеством?

 

 

Ну, и фантазия у адресующего мне глупые вопросы любителя троллинга...

Для вашего невежества - вопрос как раз самый коренной.

Ответить

Фотография Стефан Стефан 14.11 2016

Не обольщайтесь...

Я вместо вас не обольщаюсь.

 

Оказывается, я читаю не те книги...

Вы их либо вообще не читаете, либо делаете это чрезвычайно редко. Во всяком случае, как показывает практика общения, от научной литературы и исторических источников вы далеки, andy4675.

 

Как и украинской.

И украинской. При этом оба этноса с собственными разговорными языками (не путайте с наречиями) существовали уже к XVI-XVII вв.

 

Они и были наречиями...

Это устаревшая точка зрения, взятая на вооружение невеждами, незнакомых с научными данными специалистов.

 

В 1905 году?

В 1905 г. - украинский язык. В дальнейшем никто не смог оспорить данный научный факт. Белорусский язык - позднее.

 

И к чему вы их на пост Шторма, говорившего о БЕЛОРУССКОЙ интеллигенции привели?

Читайте весь пост, глупый andy4675. "Пропольская интеллигенция Белоруссии" тяготела к польской точке зрения.

 

...вопрос как раз самый коренной.

Я предпочитаю отвечать на более-менее осмысленные вопросы.

Ответить

Фотография andy4675 andy4675 14.11 2016

Вы их либо вообще не читаете, либо делаете это чрезвычайно редко. Во всяком случае, как показывает практика общения, от научной литературы и исторических источников вы далеки, andy4675.

А критерий кто? "Индющиная башка"?

 

 

И украинской. При этом оба этноса с собственными разговорными языками (не путайте с наречиями) существовали уже к XVI-XVII вв.

Учите, что такое этнос, неуч. В терминах неуч=в науке неуч.

 

 

Это устаревшая точка зрения, взятая на вооружение невеждами, незнакомых с научными данными специалистов.

Критерий кто? "Индющиная башка"?

 

 

В 1905 г. - украинский язык. В дальнейшем никто не смог оспорить данный научный факт. Белорусский язык - позднее.

В 1905 году... Хммм. Так и запишем...

 

 

Читайте весь пост, глупый andy4675. "Пропольская интеллигенция Белоруссии" тяготела к точке зрения польской точке зрения.

Пропольской была не вся белорусская интеллигенция.

 

 

Я предпочитаю отвечать на более-менее осмысленные вопросы.

Ну да. Для вас вопрос веры всему что вы читаете - не стоит. Пишите исчё...

Ответить

Фотография Стефан Стефан 14.11 2016

А критерий кто? "Индющиная башка"?

Вы не являетесь "критерием".

 

В терминах неуч=в науке неуч.

Чтобы не коснеть в невежестве, читайте научную литературу.

 

Критерий кто? "Индющиная башка"?

Вы не являетесь "критерием" (повторный ответ для отстающих).

 

В 1905 году...

Признан самостоятельным существующий уже несколько столетий язык (см. текст самого документа).

 

Пропольской была не вся белорусская интеллигенция.

Вы это только сейчас поняли.

 

...вопрос веры...

Ваша вера мне неинтересна... Учите русский язык и историю, andy4675.

Ответить

Фотография andy4675 andy4675 14.11 2016

 

А критерий кто? "Индющиная башка"?

Вы не являетесь "критерием".

 

В терминах неуч=в науке неуч.

Чтобы не коснеть в невежестве, читайте научную литературу.

 

Критерий кто? "Индющиная башка"?

Вы не являетесь "критерием" (повторный ответ для отстающих).

 

Вопрос был не обо мне, а об индюшиной голове - то бишь о вас. Не отнекивайтесь. Вы уже "подписались", что являетесь никем иным, как индюшиной головой...

 

 

Вы это только сейчас поняли.

Нет, вы. Иначе не цитировали бы невпопад Шторму.

 

 

Ваша вера мне неинтересна...

Я - не верующий. Это вы уверовали. В неких безошибочных "авторитетов". Циркиных, Плетневых, Еврейские Энциклопедии и прочую белиберду. Видимо, вам невдомёк, что всё это пишут люди. И что "человеку свойственно ошибаться"...

 

 

Учите русский язык и историю, andy4675.

Лучше повышайте свой уровень, невежда, прежде чем других поучать...

 

Признан самостоятельным существующий уже несколько столетий язык (см. текст самого документа).

Не может ДОКУМЕНТ задним числом признавать...

Ответить

Фотография Стефан Стефан 14.11 2016

Вопрос был не обо мне...

Вообще-то о вас, афинский индюк.

 

...об индюшиной голове...

Значит, я всё же прав.

 

Нет, вы.

Если исключить фантазию моего собеседника-тролля, я противоположного не утверждал.

 

Я - не верующий.

Непохоже. Скорее, наоборот.

 

Это вы уверовали. В неких безошибочных "авторитетов". Циркиных, Плетневых, Еврейские Энциклопедии и прочую белиберду.

"Не бреши, а докажи". Такого не было. Я опираюсь на научные данные, а вы - на свою веру, ненавидя и завидуя учёным, подобно шуту. Причём по глупости вы сначала приводили цитаты из одного источника информации, а затем, в пылу маразма, уже объявили его белибердой. Ваша слепая вера, andy4675, мне не близка...

 

И что "человеку свойственно ошибаться"...

Вы это всё время наглядно демонстрируете своими бесконечными ошибками.

 

...прежде чем других поучать...

Прежде, andy4675, выучите русский язык и историю.

 

Не может ДОКУМЕНТ задним числом признавать...

Хм, невежда andy4675 даже не знает, о чём идёт речь в документе...

Ответить

Фотография andy4675 andy4675 14.11 2016

Вообще-то о вас, афинский индюк.

 

Не гони стрелок, индюшиная башка. И не жалуйся, коли сам под таким погонялом подписался. Потому что надо следить за помелом-то. "Что написано пером, того не вырубить топором".

 

 

Значит, я всё же прав.

Что вы - индюшиная голова? Наверное, правы. Вам лучше знать, кто вы... Но что нечто нечеловеческое - я уверен... Что именно - выбирайте сами.

 

 

"Не бреши, а докажи". Такого не было. Я опираюсь на научные данные, а вы - на свою веру, ненавидя и завидуя учёным, подобно шуту. Причём по глупости вы сначала приводили цитаты из одного источника информации, а затем, в пылу маразма, уже объявили его белибердой.

Где?

 

По-моему, это вы то цитировли Еврейскую Энциклопедию, то, в пылу маразма, оспаривали её. Невежда... Я ведь и носом могу потыкать, в вашу писанину...

 

 

Вы это всё время наглядно демонстрируете своими бесконечными ошибками.

Это кто говорит? Господин Безошибочность? Не обольщайтесь. Больше вас на форуме никто нелепостей не писал. Благо, пишете много, и невпопад.

 

 

Прежде, andy4675, выучите русский язык и историю.

Не беспокойтесь за мои познания, неуч.

 

 

Хм, невежда andy4675 даже не знает, о чём идёт речь в документе...

Как же-с. Помню, читал ваши "пламенные" комментарию ко вполне нейтральному тексту.

Ответить